Студия имени Владислава Дворжецкого
(Глава из книги Светланы Шакулы
«Феномен киноактёра Владислава Дворжецкого»).

Есть в Москве такая студия – единственная студия в мире, которая носит имя Владислава Дворжецкого.
И единственным режиссером этой студии является Александр Свешников, для которого Дворжецкий был, есть и всегда останется любимым актёром.

Интервью с режиссером Александром Свешниковым.

– Когда у вас возникла идея организовать собственную студию?

– Кино я увлекался с детства. А однажды, в восьмилетнем возрасте, я посмотрел фильм «За облаками – небо», где Дворжецкий играл роль лётчика Руднева. Актёр настолько поразил меня каким-то удивительным магнетизмом, что я стал смотреть и пересматривать все его фильмы – для этого упросил родителей купить 16-миллиметровый кинопроектор, а фильмы брал в узкоплёночном кинопрокате. Фильм «Бег» я посмотрел раз пятьдесят, и хотя, как я теперь считаю, понимал далеко не всё, от такого общения с Дворжецким я получал огромное удовольствие.
И кино, как профессия, началось для меня именно с Дворжецкого.  У меня была детская мечта – стать режиссером и снять его в своем фильме. Для этого в 1976 году я и создал собственную киностудию – любительскую.

– И родные поддержали вас в этом стремлении?

– Да, хотя и высказывали мнение, что со временем мое увлечение Дворжецким пройдет. Но оно не прошло. Я и сейчас считаю, что Влад – актер неповторимый! Рядом с его именем невозможно поставить какое-либо другое. Влияние его магии настолько сильно, что совершенно не важно, появляется Дворжецкий на экране на несколько минут или играет главную роль – в памяти он остается навсегда. Его образы волнуют, заставляют задуматься над важными вопросами жизни.

– А чем еще, кроме магии, вам понравился Дворжецкий?

– Когда я смотрел его фильмы, он казался мне человеком, которому можно довериться. Мне нравилось, что в нём сочетались мужественность и мягкость. Я рос без отца, и Влад как бы заменял его, был для меня примером в жизни. Внутреннюю связь с Дворжецким я сохранил на всю жизнь.

– Вы встречались с Дворжецким?

– Нет, хотя у меня и была такая возможность. Я мог пойти в театр на его спектакль, а потом подойти и попробовать познакомиться. Но я очень стеснялся – что я бы мог ему сказать? Когда я снял свой первый фильм, я хотел показать его Владу, но побоялся…

– А когда возникла идея назвать студию его именем?

– К сожалению, в 1978 году Влад умер – для меня это было огромной трагедией... И я решил дать его имя своей студии, чтобы напоминать людям, которые будут смотреть мои фильмы, что был такой уникальный актер. Я не смог снять его в своем фильме, но студия его имени – это тоже дань его памяти. А лично для меня имя Дворжецкого – высокая планка, на которую я равняюсь в своей работе…

– Почему именно эту фотографию вы выбрали для марки студии?

– Дворжецкий на ней не совсем открыт – у него опущены его огромные глаза. В этой фотографии есть какая-то тайна, и мне хотелось, чтобы с этой тайны начинались все мои фильмы.

– После школы вы пошли учиться на режиссера?

– Нет, меня в то время увлекла музыка, я получил музыкальное образование по классу фортепиано и музыкальной гармонии. Но с кинематографом не расставался никогда – работал на «Мосфильме» декоратором, потом осветителем. Работал оператором и режиссером на других московских студиях.

– А как же студия Дворжецкого?

– В своей студии я снимал фильмы, когда были деньги. Это были авторские фильмы, философские. Сначала «Киностудия художественных фильмов имени Владислава Дворжецкого» являлась мастерской московского клуба кинолюбителей, позже я зарегистрировал ее отдельно. Но сейчас студия не имеет юридического статуса, осталось только имя – марка, бренд.

– Ваши первые игровые фильмы похожи на фильмы Тарковского. Вы считаете его своим учителем?

– У Тарковского нет учеников, этот режиссер – неповторимое явление в кинематографе. Создавая свои фильмы, я не ставил целью кого-то копировать, это мой собственный взгляд на жизнь. Просто мои фильмы, как и фильмы Тарковского – не для отдыха. Хотя друзья и коллеги говорят, что получают огромное удовольствие от просмотра моих картин.

– А вы никогда не хотели снять фильм о Дворжецком?

– Конечно, хотел, но боялся быть «не на уровне». Еще в 14 лет я смонтировал трехчасовой фильм с огромными отрывками из фильмов с его участием  и с моими наивными, но искренними комментариями-размышлениями... А в 16 лет пытался даже написать книгу о Владе...  Но когда с конца 90-х годов начали выходить передачи о Дворжецком (они мне не очень нравились), я еще больше боялся быть «не на уровне». Каждый должен заниматься своим делом ...

– Как часто вы создаете ваши фильмы?

– На создание одного фильма уходит иногда больше года, да и то, если есть средства – режиссеры-документалисты находятся сейчас на грани бедности. Мои фильмы – это мой крест, который я несу тяжело, но с радостью. Это и хобби, и заработок, и зов души, и смысл жизни.

– Большинство ваших фильмов – о природе и местах, далеких от цивилизации.

– Да, хотя я родился и почти всю жизнь провел в городе, но город, как скопление огромного количества людей, меня не привлекает. Меня пугает общая зависимость от многочисленных привычек, удобств, комплексов. Я вряд ли бы смог снять картину, героями которой стали бы городские жители, меня больше интересуют люди, живущие далеко от цивилизации. Мой знакомый егерь, работающий в Тофаларском заказнике, как-то сказал: «Природе человек не нужен, а вот человек без природы не выживет». И в фильме "Circus" (2005 г.) я показываю параллельное сосуществование природы и человечества. Мне хотелось, чтобы этот фильм заставил людей задуматься над смыслом своего пребывания на планете Земля...

– Вы называете свои фильмы художественно-документальными…

– Я считаю, что игровое кино, каким оно было 15-20 лет назад, исчерпало себя, а вот документальное кино, особенно кино философское, кино о нашей загадочной планете имеет неисчерпаемые возможности. Люди устали от политики и грязи и на очередном этапе истории тянутся к природе, к своим истокам ...

– А как вы относитесь к современной политической ситуации?

– Сегодняшняя ситуация на юго-востоке Украины, кроме боли и сожаления, не вызывает у меня никаких других чувств. Но я верю, что весь сегодняшний ужас рано или поздно закончится. Обычные люди как были братскими народами, так и останутся. Я, например, очень люблю ваш Киев! Бывал там много раз и чувствую в нем такой уют, которого не ощущаю ни в Москве, ни в Питере ...

Это интервью Александр Свешников дал в начале 2015 года.
А почти год назад, весной 2014 года, Александр рассказывал о своём любимом актёре российскому телеканалу «ТВЦ» (для фильма «Владислав Дворжецкий. Роковое везение»). Но его рассказ телеканал не включил в свой фильм. 
Позже своё интервью режиссер смонтировал в фильм «Дворжецкий», но показать его широкому кругу зрителей он не может, потому что коммерческие права на интервью принадлежат телеканалу.
В фильме «Дворжецкий» Александр рассказывает не только о творчестве Владислава, но и о собственном творчестве, дополняя рассказ фрагментами своих фильмов.

Фильмы Свешникова являются, по сути, новой областью в киноискусстве и имеют много общего с творчеством Тарковского.
Но главное место в картинах Александра занимает первозданная природа – он прекрасно чувствует ее характер, ее величественную душу. Если бы такие фильмы о природе ввести в программу учебных заведений, они бы с успехом заменили многочисленные уроки-лекции – по географии и биологии, экологии и философии.
Большинство природных объектов, особенно объектов неживой природы, показаны в картинах Свешникова так, что они кажутся космическими, инопланетными, магическими.
Таких глубоких философских фильмов о природе в нашем кинематографе, пожалуй, нет ни у кого.

Ещё в 1971 году Андрей Тарковский отмечал:
– Когда кино выйдет из-под власти денег (в смысле производственных затрат), когда будет найден способ его минимального финансирования (как бумага и ручка, полотно и краска, мрамор и резец, икс и автор фильма), тогда творческий замысел можно будет осуществить лучше всего. Тогда кино станет первым среди всех искусств, а его муза будет царицей всех муз.

Александр находится на пути к этому пророчеству Тарковского, потому что часто выступает единственным автором своих фильмов – и режиссером, и оператором, и автором сценария, и звукорежиссером.
В фильмах режиссера Свешникова, так же, как и в образах актера Дворжецкого, есть какая-то тайна, загадка, недосказанность. И эта загадка заставляет зрителей думать, тревожиться, не оставляет их равнодушными…